tema
2_2000

Горожанкин В.К.

Концепция проектирования и архитектурная школа

1. Актуальность проблемы архитектурного профессионализма.
  • Тема журнала «Да здравствует новый архитектор» продолжает дискуссию, у истоков которой лежит прогноз Гегеля о перерождении архаического зодчества в поэтических искусствах будущего. Современное понимание архитектуры как ”языка” кодов, метафор и символов, сменившее в конце 70х годов концепцию архитектуры как ”искусства организации пространства”, подтверждает предсказание. Музей исторических памятников архитекторы ХХ века дополнили постройками в абстрактном и ироническом жанрах, ремизами и цитатами, копиями и репродукциями. Многообразие идей, выразительных средств и способов воплощения художественного замысла ставят архитектуру в ряд концептуальных (гуманитарных) искусств, и его произведения всё чаще несут следы иррационального поступка и далее теряют утилитарность (практичность). В домах – шедеврах либо никто не живёт (вилла Фарнсворт), либо живут их авторы (собственный дом Ф. Герри), они становятся музеями гения (дом –водопад Райта), или временным жилищем (дома Эйзенмана). На необычные постройки имеется социальный заказ, такой же, как на эксклюзивные коллекции одежды выдающихся модельеров. Но наряду с творчеством гения в архитектурной профессии уживается функция проектного обслуживания массовой застройки, существуют прозаические задачи энергосбережения и экономии материальных ресурсов, с которыми повседневно связаны выпускники вузов.
  • Разрыв, который существует между обучением, ориентированным на воспитание гения, и повседневной практикой проектировщика, отразился в 80е годы в феномене ”бумажной архитектуры”. Молодые выпускники Московского архитектурного института избрали своей специальностью направление концептуального поиска, отказываясь от участия в реальном проектировании. Например, Александр Бродский и Илья Уткин с 1982 по 1988 год семь раз побеждали в конкурсах журнала «Джапан аркитект», оформляя архитектурные фантасмагории в технике офорта. Движение «бумажных» архитекторов было многолюдным и вскоре стало общесоюзным. Выставки «бумажников» обошли музеи мира, об их достижениях стали писать и в родных журналах. В союзе архитекторов возникла дискуссия о месте концептуального поиска в профессии. Известные мастера концептуального жанра (не имеющие построек) не могли стать членами (профессионального) союза (советских) архитекторов по уставу этой организации. В аргументах защиты вспоминался Иван Леонидов - автор не построенных проектов. Было решено не относить Леонидова к «бумажникам», так как все его работы были адресованы строительству. Вспоминался прецедент Константина Чернихова, графика которого была квалифицирована как учебно-методическое средство. В отличие от названных предшественников московские ”бумажники” создали графические шедевры, которые не предполагали практической реализации. Проблема профессиональной принадлежности решилась после организации союза дизайнеров, где «бумажники» могут быть представлены как авторы журнальных иллюстраций и представители графического дизайна.
  • По художественным фильмам можно проследить падение престижа архитектурной профессии после 56 года. В фильме «Три товарища» начала 50х годов архитектор – строитель новой жизни, личный недостаток которого - любовь к кабинетной работе. В фильме 80х годов Э. Рязанова «С легким паром!» архитектор присутствует за кадром как главный виновник жизненных неурядиц, возникающих на фоне однотипных микрорайонов, как режиссёр «серой» жизни. В массовом сознании архитектор дискредитировал профессию причастностью к типовой застройке советских городов и соучастием в минимизации квартиры.
  • Модная сегодня специальность дизайнера отражает глобальные перемены в проектировании, осознанного как универсальная деятельность художника. Строительные фирмы, работающие на современном рынке, стесняются представить архитектора по профессии, называя его дизайнером. К дизайнеру доверчивое отношение, - его синтетической образ представлен модельерами, фотографами, мастерами бытовой утвари и умельцами компьютерной графики. В обиходе «дизайнер» вытеснил квалификацию «проектировщик».
  • Проектная специальность советского архитектора - быть частью административной машины, переводящей социальную потребность в заказ на строительство и в обоснование суммы государственных затрат. Архитектура являлась мистикой, в которую верил только городской совет архитекторов. Признание архитектуры советом оформлялось протоколом согласования проекта. Протокол в сочетании с расчётом площадей и финансовым расчетом затем утверждал министр, финансирующий строительство. Утверждение служило для строителей пропуском к банковскому сейфу.
  • Организованности проектирования. Механизм социалистической экономики вызвал к жизни государственный институт проектирования (ГИПРО). ”Строительные нормы и правила” - СНИПы –регламентировали затраты, назначая параметры строительных объектов. ”Удельные показатели проекта”: площадь на единицу вместимости, стоимость 1 квадратного метра площади и расхода материалов на единицу строительного объёма, – служили критерием для оценки деятельности архитектора.
  • Модель специалиста. Функции советского архитектора в организации проектно-финансового расчёта требовали знаний СНИПа и графических навыков. Эстетические аспекты, в отличие от финансовых параметров, не имели нормативной основы, поэтому они были предметом соглашения сторон при согласовании проекта. Художественная и гуманитарная подготовка в вузе создавали базу для профессиональной конвенции.
  • Базовая модель специалиста. Инженерно-строительный институт в Харькове был организован в 1930 году при слиянии кафедр художественного и политехнического институтов. ХИСИ воплощал идеологию «производственного искусства»: архитектура рождается в инженерном расчёте, при грамотном строительстве, при уместном использовании эстетического вкуса. Модель такого специалиста, образцом которого мог служить скорее Татлин и Веснин, чем Жолтовский и Щусев, не обсуждалась, но и не оспаривалась в истории института. Она сохранялась даже в период «освоения классического наследия советской архитектурой». Тогда инженерно-техническая ориентация учебных программ скрывалась за ширмой подготовки специалистов в области архитектуры промышленных зданий и сооружений.
  • Задача «моделирования специалиста» не возникала в советских вузах, которые действовали по типовым учебным планам. Бюрократическая унификация действует поныне, однако, положение меняется благодаря постепенному переходу к платной системе образования. По принципу расширения круга образовательных услуг возникают новые специальности. Три архитектурные специальности в ХИСИ заменили ранее единую и универсальную ради сохранения количества студентов. Однако, вглядываясь в содержание учебных планов трудно найти отличие нового от прежних моделей специалиста «широкого» профиля. Только проектная установка в образовании привлекает «модель специалиста» для модификации учебных программ. Формирование рыночных отношений в проектировании, с одной стороны, и в образовании, с другой, предполагает комплексный подход к модельному отображению процессов, в которых реализуется архитектурный профессионализм. Модель специалиста является одной из проекций модели профессиональной сферы.

2. Архитектурный профессионализм зодчего.

  • Архитектурная профессия представляется сферой деятельности, поддерживающей логический тип отношения человека к созидаемой среде своего обитания. Банальной, но неоспоримой моделью такого отношения выступает ”суть вещей”: польза – прочность – красота. Категориальная парадигма является универсальной для любой их областей прикладного искусства. Она отделяет мир «второй природы», - искусственный мир вещей - от естественной, - «первой природы», предметы которой не несут следов рукотворности и целесообразности. Логическое присутствие в предмете – суть (созданной человеком) вещи. Архитектурная спецификация этого «тотального дизайна» – область строительной практики. Связь архитектуры со строительством представлялась прежде естественной. Также сегодня для нас недопустима мысль о возможности воплощения архитектурного замысла вне проектирования.
  • Витрувианское определение архитектурной профессии цитируется реже, чем «суть вещей». Он определяет профессионализм как единство (строительной) «практики» и «теории» (знание мифов и легенд): воплощённый в постройке миф является нам архитектурой. Учитывая восприятие римлян, для которых греческие мифы были литературой древнего народа, а не верой и живым словом, следует уточнить определение социального предмета архитектуры по смыслу: продуктом архитектурной профессии является строительное воплощение художественного текста.
  • «10 книг» адресованы Ю. Цезарю для оценки архитектурного достоинства ранее созданных и будущих построек: император представляет позицию потребителя, подлинного знатока архитектурного содержания. В этом смысле Витрувий организует взаимодействие между производством и потреблением и, тем самым, занимает внешнюю, социально - техническую позицию. Архитектор должен делать только то, что Потребитель увидет как необходимый ему продукт – для этого определен социальный предмет архитектуры. Тождество товара и продукта возможно тогда, когда художественный текст архитектуры передаётся без изменений (транслируется). Поэтому характерны ссылки на греческие мифы. По этой же причине характерна «собственная» жизнь древних мифов в культуре, скажем, в философской интерпретации Ф. В. Й. Шеллинга – обновление интереса к архаическому тексту. (Схема 1.)

Image1.jpg (30720 Byte)

  • Витрувий наставлял воображаемых учеников замечанием о том, что знание текста и искусство пояснений не является достаточным для архитектурной профессии, как и искусство возведения зданий не переводит строителя в ранг архитектора. В архитектурном творчестве «сотрудничают» теоретик (концептуалист) и практик (строитель), которые поддерживают продуктивность, но продуктов не создают. Они репродуктивную функцию - воспроизводят готовность к продуктивной акции. Продуктивная функция реализуется в процессе программного сопряжения знаний и навыков, когда отдельные отрывки художественных текстов и строительные детали будут перестроены в новое архитектурное единство. Морфология и пропорции ордера, данные Витрувием в смысловых и конструктивных взаимосвязях – это система языка, на котором, как и всяком языке можно сказать разное. И категориальная абстракция «сути вещей» также не является опорой созидающего мышления. Поэтому, большая часть из 10 книг посвящена описанию архитектурных типов. По аналогии с существующим объектом зодчий строил новый; в опоре на прототип могли найти применение опыт и знания. Отношение между продуктивной и репродуктивной функциями осуществляет организационное моделирование. Определение деятельности как сферы установлено различием в ней организационной, репродуктивной и продуктивных функций. – Такое определение было дано О.И. Генисаретским – московским методологом, работающим в институте технической эстетики (ВНИИТЭ).

Зодчество явилось профессиональной областью, определенной по социальному предмету архитектуры, связующему производство с социальной потребностью. Зодчество организовано «практически» - использованием по ходу строительства и для его подготовки прототипов (строительных образцов) и профессиональных художественных текстов.

3. Проектный профессионализм архитектора.

  • Историю проектной технологии Роберт Жак представляет в эволюции ремесленного, художественного, инженерного, научного, системного и политического методов. Многие, если не большинство теоретиков проектирования придают этой технологии мышления характер естественных способностей, данных человеку от природы. В таких случаях не выделяется латентный период в развитии проектного мышления, например, считается, что в Египте и Греции архитекторы проектировали подобно современникам. Нам представляется целесообразным различать проектную технику и проектную технологию, понимая под проектированием социальный институт, оформление которого состоялось в Европе ХV века. Ремесленная практика архитектора до этого времени именуется зодчеством.
  • Зодчий подражает творческому акту божественного созидания, так как создаёт то, что отсутствует в виде природных форм. В определении зодчества важно понимание его продуктов как окаменелых частей мироздания, в которых отлита, отформована основная логика космоса (например, симметрия и пропорции, геометрия правильных форм и другое).
  • Проектирование развивалось на пути практического применения научных знаний и по своей сути является инженерией. Возрастание проектной мощи привело к выходу этой технологии за границы технических областей вплоть до проектов переустройства социальных сфер и общественных отношений. Тотальное и обособленное или стремящееся к независимости от утилитарного использования промышленностью проектирование стало именоваться дизайном.
  • Дизайн – современная организация труда проектировщика, необходимыми составляющими которого являются концептуальное управление и программное развитие поиском проектных решений. С такими оговорками мы разделяем представления Роберта Жака. Архитектура ХХ века сделана как проектировщиками традиционного типа, так и дизайнерами новых поколений. Партисипация явилась примером политического метода, а двойное кодирование являет системный подход, в то время как модели городского пространства несут идеологию научного подхода. Однако часто оказывается, что дизайнерское мышление не реализует продуктивной функции архитектурной профессии: «образ города», смоделированный К. Линчем, «язык паттернов» К. Александера и многое другое остаётся знанием за границей архитектурного воплощения. Архитектурная профессия, изначально связанная со строительной практикой, не может далеко отойти от проектных традиций, связанных с типологическим мышлением. Вместе с тем, появление новых областей специализации, подобных бумажной архитектуре и архитектурной прогностики, рост числа и направлений научных исследований делают всё более неопределённым социальный статус архитектора.

4. Проблема организационного моделирования сферы архитектурной профессии.

Вопреки распространенному представлению о том, что высшее образование даёт специальность и воспроизводит структуру общественного производства, поставляя ему кадры, нужно думать о том, что в не меньшей мере высшее образование является профессионально ориентированной подготовкой и социальный институт высшей школы воспроизводит структуры социальных потребностей. При перестройке высшего образования следует перейти от «моделей специалиста» к моделированию профессиональной сферы, в понятии которой акцент переносится на организацию и реорганизацию структур общественного производства при сохранении основного способа удовлетворения социального заказа.

  • Подход как феномен методологической организации архитектурной профессии. Высшая школа завершает процесс освоения знаний человечества. По праву последней инстанции образования в учебные программы втягиваются последние достижения науки. Сложным образом научное знание трансформирует специальные области профессий. Например, аспиранты середины 80х годов сегодня занимают ключевые позиции в системе вуза. Научные интересы их молодости определялись текстами по методологии дизайна, теориями восприятия города, исследованиями в области пространства как материала архитектуры. Некоторая совокупность таких исследований обнаруживает единый категориальный образец – парадигму «городская среда» и была обозначена в названии «средовой подход». Сегодня уже известна ограниченная ценность результатов таких исследований для проектного использования. Однако в силу логического самосохранения учёный и педагог сохраняет верность, казалось бы, тупиковому пути. Продолжает развиваться и трансформироваться теоретическая доктрина молодости и в архитектурной школе формируется «подход» как средство парадигматической организации архитектурной профессии во всех её специальных областях: реанимируются научные исследования «средового подхода», читаются лекционные курсы, выдаются проектные задания. Так возникает школа и подход феномен её организации. В частности, ХИСИ уже выпускает специалистов «дизайн архитектурной среды», а также половина диссертаций последних лет посвящена исследованию «жизни» средового подхода в эпоху постмодернизма и в истории проектного мышления. Нужно отметить, что аспиранты 80х на территории СССР читали примерно одни и те же книги, поэтому средовое движение в педагогике охватывает широкие просторы.
  • Организация системы научных предметов и дисциплин в высшей школе обращается к пониманию продуктивных функций профессии. Цель образования - воспроизводство профессиональной сферы в её внешних связях со сферой потребления. Такие связи направленные на структуру продукта, и воспринимаются как парадигматические отношения. Продуктивные функции имитируются в учебном архитектурном проектировании – базовой практической подготовке. Поэтому, все известные архитектурные школы различаются по парадигмам. (схема 2.)

  • Современное содержание педагогической концепции средового подхода:
  • Средовой подход возник из проблемы проектирования города, при сознании о необходимости учесть содержание действия и поведения городских жителей. Средовой подход представляет некое множество теоретических моделей и методов их проектного использования.
  • «Средовой подход» был популярен в 70-е годы, так как предлагал видение города: как много стильного и многослойного образования; как сферы художественной коммуникации и методов «включающего проектирования»; в сюжетном описании ситуаций и развитие художественного замысла на драматургической основе; комплексный взгляд на мир предметов и системный взгляд на мир технологий; а также, имел возможность обойти запреты официальной идеологии для использования идей постмодернизма.
  • Можно выделить два канала знаний, необходимых для поддержания творчества: аксиология (учение о ценностях) и методология (учение и методах). Дизайн (среды) отличается от проектирования (штучных предметов и их стилевых ансамблей), способностью разделения (мыслительных или кооперативных) позиций «предметника», «концептуалиста» и «программиста», участвующих в проекте, в силу чего, дизайн развивается за счёт совершенствования средств и методов проектирования. Взгляд на городскую среду как историческое целое, естественно-искусственное образование, не проектируемое однократно и нерушимое, нес с собой новые ценности, преимущественно духовного характера.
  • В основе сценарного метода лежит представление об игровом поведении зрителя в городском пространстве: подобно актёру на сцене человек действует в городском окружении, воспринимая обстановку как декорацию для своих жестов и реплик; а также, мысленно переносящего содержание своих эмоций на ”действие”, ”сценическую игру” элементов видимой ситуации. В первом случае речь идёт об организации среды с использованием средств и приёмов режиссуры (”рисунок движения”, построение ”мизансцены”); во втором – об оформлении городского пространства на основе драматургического текста – о привлечении средств и приёмов сценографического искусства. Мысленное, воображаемое или физическое пребывание человека в пространстве переживается им как жест, движение как жестикуляция, что и вызывает чувственность. Существуют культурные коды, обозначающие сюжеты (художественные темы) такой пространственной мимики и жестикуляции (например, тема «парения», «полёта»).